Я-то всё равно своё черное дело творить не перестану. Очередное. Проматываем.
***
Живущие есть под луною собачьей - ущербной.
Живущие есть под луной волоколачьей - под полной.
А я под другою, наверное - жуткой, пещерной,
Крысино-совиной - под новой, не видимой в полночь.
А что я хотел, сжигающий ведьм между делом,
В масштабах таких, что давно уж зола вместо крови
С пропискою в сердце моём, в селезенке и венах,
Что пеплом давно стала плоть на холёном остове?
Идущему в тайну живым никогда не вернуться -
Хотя уходил, по уму, тоже больше гомункул;
А сзади всё кто-то бубнил, умоляя очнуться -
Ну я и очнулся, назад обернулся. Пристукнул.
Такие дела, что от ветра заплеваны окна,
Такая война, за которой не мыслимо мира.
Уставший наёмник продрог и промок, но
Играй, моя дрянь, зачинай ржавый марш, моя лира
Ори, моя флейта, срываясь в басовость фагота,
Мотивчик простой. Эта песня до крови избита.
Зови, мой гудок, кондотьерские хмурые роты,
Веди за собой сов и крыс на последнюю битву
Раз боги ушли, утомившись играть в чьи-то кости,
Раз ветер утих, разбазарив запал на утехи...
Раз рыцари с прошлой среды и навек на погосте,
То совам и крысам остались гербы и доспехи.